СЦЕНИЧЕСКАЯ ПРАВДА И ДОГОВОР О ВРАНЬЕ

- Театр в Шаранге – это …

- Его пока здесь нет. Театр – это что-то большое, постоянное. Мы же пока просто пытаемся сделать некое направление театрального искусства, чтобы люди могли иметь доступ к нему здесь, не выезжая за пределы Шаранги. Ставим спектакли, концерты, шоу-программы.

- Тогда без чего, по Вашему мнению, не бывает настоящего театра?

- Не бывает театра, если нет коллектива, даже если это театр одного актера. Нужен коллектив, продающий билеты, ставящий декорации и так далее. Режиссер – никто без артистов. И артист – никто без режиссера. Он, конечно, главный наряду с художественным руководителем. Глазами режиссера зрители видят спектакль, ведь одну и ту же историю можно рассказать совершенно по-разному. Рассказчик – это и есть режиссер. А артист – это инструмент, выразительное средство, так же как свет, звук, декорации и так далее.

Театр начинается не с вешалки, а с правды, потому что если вы не поверите тому, что происходит на сцене, то у вас не будет впечатления. Спектакль – это есть некий договор между зрителем и артистом о вранье. И существует такое понятие, называемое сценическая наивность, которое распространяется на всех. Артист должен как можно точнее показать своего героя, а зритель должен этого героя в артисте увидеть. За счет этого рождается правда.

В любом случае мы знаем, что это спектакль, мы в это верим, мы в это погружаемся и какие-то эмоции уносим с собой.

- Иван Геннадьевич, какие театральные студии на сегодняшний день существуют, и, соответственно, функционируют?

- Была молодежная театральная студия «Start Up», но дети все выросли, многие разъехались, новых я набирать не стал. Получается, что одна. Это театрально-творческое объединение «ШАР». Мы сейчас участвуем в заочном конкурсе, от которого ждем результатов. Выставили на него три спектакля: «Аладдин», музыкальный моноспектакль Марии Чернигиной и «Прощай, овраг».

В сентябре планируем поехать в Москву на конкурс, то есть у нас достаточно активная деятельность.

- Расскажите немного о том, как работают артисты. Что, может быть, у них получается лучше, что хуже?

- Не буду их ни ругать, ни хвалить, они в любом случае молодцы уже потому, что занимаются этим. Все вопросы к артистам – это вопросы ко мне, потому что я с ними работаю. Все, чего не хватает, мы пытаемся компенсировать, доделывать. Я нахожусь в постоянном развитии и не могу сказать, что есть какая-то точка, где можно оценивать, мы постоянно развиваемся.

Нельзя не упомянуть о том, что 10 апреля у нас состоится премьера спектакля «Счастье – это ты», посвященная Международному дню театра. Изначально задумка была сделать его к 8 Марта, но чисто технически не успели, поэтому вынуждены были перенести на апрель. Он для женщин, про женщин, ради женщин и во имя женщин. Это будет близко абсолютно любой женщине. Там поднимается много проблем, которые испытывают женщины разных возрастных и социальных слоев.

- Вам это близко? Откуда Вы берете темы?

- Мне близко абсолютно все, что связано с людьми. Я много пишу, пишу на разные темы. Кстати, мои пьесы идут во многих профессиональных театрах страны. Что-то готовится к постановке, что-то уже ставят. Театральную деятельность в Шаранге я веду с 2013 года, меня никто к этому не обязывал.

- Следующий вопрос вытекает из предыдущего. Ставить творческого человека в рамки – это нормально?

- Нет, это ненормально. Но есть рамки цензуры, общепринятых моральных ценностей – они нужны. Но опять же творческий человек должен сам их чувствовать, зачем его ограничивать. Наши рамки идут из нашей нравственности.

- Артист высказывает свое мнение, когда, например, не согласен с поступками своего героя. Учитываете ли Вы его?

- Дело в том, что есть две составляющие: актер-творец и актер-образ. Первый – это сам человек, второй – тот образ, который он создает. Естественно, что образ никакого отношения к личной жизни актера не имеет абсолютно. Актер существует в рамках того образа, который для него прописан, действует от имени своего персонажа. Но у человека есть еще свой характер, и он, конечно, может внутренне не соглашаться со своим персонажем, но у актера работа такая (улыбается).

- Иван Геннадьевич, как Вы добиваетесь от актеров сценической правды?

- Я им говорю: пока вы не поверите себе, не поверят вам.

- Что же мешает человеку раскрыться на сцене, и раскрепощены ли шарангские артисты?

- Сейчас уже более менее раскрепощенные. Много чего мешает раскрыться, внутренний зажим, например. Есть такое понятие, как актерский зажим, в простонародье, комплексы. Мы живем на маленькой территории, где все начинают ассоциировать образы с реальной жизнью артиста.

Я такое слышал неоднократно.

Избавляемся от комплексов актерскими тренингами, репетициями, очень много даю теории. Достаточно большую работу провожу с актерами. Ведь выйти на сцену очень сложно. Простого обывателя выведи на сцену, попроси сказать несколько слов, а он будет в лучшем случае улыбаться или у него начнется паника. И это нормально.

Что касается артиста, то когда он перестанет волноваться, то должен уйти из профессии. Это означает, у него пропало чувство ответственности перед зрителями, коллегами и так далее. Волнуются абсолютно все. Моя задача сделать так, чтобы, несмотря ни на какое волнение, человек вышел на сцену и отработал как надо, мы для этого и репетируем, доводя до автоматизма даже актерскую технику. У актеров есть точные схемы: куда выйти, в какой момент, что сказать, как сказать.

- В каких жанрах Вы работаете?

- Лично мне проще даются комедии, хотя комедия считается сложным жанром. Но иногда и драмы хочется. Мне легче писать и ставить комедии, наверное, потому, что обладаю чуством юмора. Ставил в Тамбове свою комедию всего за месяц и неделю. Это довольно быстро. Драма – очень сложная штука, сейчас мы ее ставим с конца января уже. Сложно в первую очередь для артистов. Получается, работаю в любом жанре, кроме трагедии. Трагедии не люблю. Не люблю, когда умирают люди.

- Какими постановками порадуете зрителей в ближайшее время, и какие задумки есть на будущее?

- Самое главное, над чем мы сейчас работаем, это спектакль «Счастье – это ты», о котором я говорил выше. Думаю, что это будет интересно зрителю. Что касается задумок… их много, но пока не буду озвучивать.

- Иван Геннадьевич, как Вы относитесь к критике и конкуренции?

- Отношусь хорошо только к конструктивной критике. Когда человек может объяснить, по какой причине ему что-то не понравилось, что бы хотел видеть он и как это можно изменить. То есть, критикуя, – предлагай. Я всегда опираюсь на авторитетное мнение и критику людей, которые стремятся помочь: я критикую, потому что хочу помочь, а не потому, что хочу обидеть. Вот это я понимаю.

Конкуренция всегда подстегивает, это очень интересно, но, к сожалению, здесь у меня ее нет, а хочется роста в профессиональном смысле.

- Что бы Вы хотели донести до зрителя?

- Мне бы хотелось, чтобы все люди выходили сейчас из этого «пандемийного» состояния и к нам приходили почаще. Перестали, может быть, бояться, может быть, лениться и стали посещать мероприятия. Мы стараемся делать все для того, чтобы у нас было всегда интересно!